Кристина Крыжановская: Мне нравится панк-этнография
Иллюстрация: Саша Гашпар
Кристина Крыжановская — генеральный продюсер студии подкастов «Терменвокс» и создательница подкаста «Этномузыка». В подкасте поднимаются разные темы: от харассмента и травмы, зафиксированных в национальной музыке, до женских музыкальных коллективов, которые сознательно обходятся без мужчин. Кристина Крыжановская рассказала SH.E о своем интересе к этнографии, работе генеральным продюсером студии и выгорании.
Песни-потрясения
Моя семья никак не связана ни с фольклором, ни с этнографией. Я из простой рабочей семьи с украинскими и молдавскими корнями. Первые пять лет я прожила в Тирасполе, в поселке Ближний Хутор. Сам поселок выглядит как деревенька — с кричащими петухами, с черешней в садиках, с празднествами на улицах. Когда я пытаюсь представить, как звучит мое детство, то мне хочется сказать, что оно звучит немного по-одесски, потому что там намешано много живой этнической музыки — еврейской, украинской, закарпатской и какой-то еще. Скорее всего, моя тяга к этнике и world music оттуда. Мои любимые коллективы — это непременно украинский язык: «Океан Эльзи», «Воплi Вiдоплясова» и даже Сердючка сопровождали мое взросление.
После переезда в Россию мы жили в Когалыме, и там соприкасались с народом ханты, и это тоже было интересно. В студенчестве, которое прошло в Ростове-на-Дону, я «съела» максимум доступной международной музыки. Ну и сложно не интересоваться донской культурой, когда живешь на Дону. На журфаке я выбирала курсы, связанные с этим. Ту же самую казачью песню. Мне было любопытно, где я нахожусь, какая история у этого и как это отражается в «контенте» земли.
Например, казачья песня «Черный ворон» — про то, что женщины ждут мужчин с поля боя, и вся их песня — это подготовка к проживанию любого исхода. Фактически — подготовка к горю. Вернется-не вернется, как вернется и что всех ждет. Если твой вернется, то ее не вернется, — а песня многоголосая, это такая хоровая история.
Крежи или крези, удмуртский напев, фиксировал и проводы в армию, и обряды. Есть много сезонных текстов, песен про проводы льда, обрядовых песен, связанных со свадьбами и похоронами.
Но есть и песни-потрясения, конечно. Больше всего меня задел текст песни Taboo группы Jrpjej из Нальчика. Taboo — эта плач черкесской девушки, которая была изнасилована молочным братом (это значит, что его воспитывала ее же мама) и его друзьями, потому что она отказалась для них играть. Песня — это плач, проживание травмы и конкретной девушкой, и проживание общиной недопустимого поведения, трагедии. Песня жива до сих пор, значит, этническая группа не хочет забывать этот опыт и учится на своих ошибках. Других подобных текстов я не встречала, но надеюсь их найти.
Женская музыка
Женская повестка часто появляется в подкасте. Когда создательница лейбла «Девятое января» [9January] Оксана Бода упомянула словосочетание «женская музыка», я не ожидала услышать такую формулировку. Я переспросила: а чем она отличается от мужской? Оказалось, все просто: речь о музыке, которую делают женщины. Полный цикл: от создания до продвижения. Оксана Бода считает, что ее подход отличается от подхода менеджера-мужчины, который может сексуализировать женщину, влиять на ее внешность, воспринимать сквозь призму феминности. А ее подход к музыке как к женской — это невмешательство в образ исполнительницы, ее музыку и деятельность; большая свобода и безопасность в коммуникации, продуманность в процессе взаимодействия. Оксана понимает проблемы, с которыми сталкивается женщина, и помогает общаться с индустрией так, чтобы не приходилось защищаться на каждом шагу.
Например, «Птица Тылобурдо» — это женский коллектив, там важен женский вокал. Участница группы Марина Санникова рассказала, что на заре коллектива не нашла общий язык с мужчинами-музыкантами. Ей оказалось комфортнее строить творческую среду из женщин. Постепенно группа превратилась в большое коммьюнити. Как смешно говорит Марина, женщины иногда имеют свойство рожать и воспитывать детей. Это значит, что кто-то уходил, кто-то возвращался, у группы много составов, и так это коммьюнити и складывалось.
При этом единственные сложности, с которыми они столкнулись без мужчин, — то, что девушкам сложнее справляться с некоторыми инструментами: цимбалы очень тяжелые. И все.
Интересно, что участницы «Птицы» вспомнили, как у них брал интервью Дмитрий Дибров для какого-то старого выпуска «Антропологии». Девушки рассказывали про творчество, а Дибров спрашивал у каждой: «А вы замужем, а вы, а у вас что?» И если Марина относится к такому с юмором, то других участниц это задевает, они воспринимают как сексизм. «Это же „Антропология!“, при чем тут моя личная жизнь и то, что я женщина?!»
Продюсирование подкаста
Я начала делать подкаст «Этномузыка», когда была в состоянии выгорания. Около двух лет назад я ушла из редакции просветительского проекта «Арзамас» прямиком в депрессию. Есть должности, которые нельзя объяснить одним словом или сказать, что формулировка в трудовой книжке отражает то, что ты действительно делаешь. В «Арзамасе» я выполняла разные задачи: от документооборота — иногда простого, иногда сложного, такого как лицензирование контента — до продюсирования выездных лекций и заказа аудиооборудования. Все это считалось ассистентской работой. Я ушла с разношерстным опытом и поэтому стала той, кто есть.
Кристина Крыжановская
Я не люблю называть себя подкастеркой — не потому, что это феминитив, а потому, что это не отражает то, что я делаю. Вообще не люблю слова, которые однобоко отражают твою деятельность. Меня устраивает быть генеральным продюсером аудио-продакшена.
Из «Арзамаса» я ушла в качестве продюсера-фрилансера на проект «Летчицы» — про женщин на Великой Отечественной войне. Нам хотелось рассказать, что у женщин в военных бараках была реальная жизнь с желанием носить чистое белье, ходить на свидания и строить карьеру. Делая этот подкаст, я познакомилась с директором по маркетингу подкаст-сервиса SoundStream Аней Мусатовой. После второго проекта для платформы — подкасте о Норд-Осте — мы начали развивать отдел продакшена в SoundStream, а к концу 2020 года он вышел на рынок как самостоятельная единица — так появилась студия «Терменвокс».
Все, чем я занимаюсь, я называю своим, вне зависимости от того автор я проекта, продюсер или консультант. Как у любого бизнеса, у нашей студии есть непосредственные владельцы, и есть команда, которая ее развивает. Я генеральный продюсер студии и руководитель продакшна. Команда авторов, ведущих, редакторов и звукорежиссеров, дизайнера и smm — вот мое ведение. Студия — это небольшая компания, которая производит контент.
Если раньше я считала, что мои предыдущие отношения с работой и работодателем были абьюзивными, то теперь я оказалась в удивительной точке, когда начинаю считать абьюзером себя. Мне не хватало энергии, чтобы поступать по отношению к коллегам правильно. Я перестала чувствовать за собой право принимать решения, хотя должна была по должности. «Этномузыка» как идея и концепция появилась как раз в этот период. Когда я узнала, что она состоится, что мы получили грант на нее, я не только не обрадовалась, но и разозлилась: меня дернули из моего вынужденного отпуска, единственного за всю мою профессиональную деятельность — отпуска, который сопровождался кошмарами про работу. Легче мне не стало. Сколько ты шел к выгоранию, столько, видимо, надо идти из него. Но я решила, что когда выигрываешь грант на свою мечту, то лучше делать, чем не делать.
Потом были разные обстоятельства: второй коронавирус, регулярная психосоматика и проблемы в командировках. Это то, почему «Этномузыка» вымученная, но очень любимая.
Я не первый раз с командой выигрываю грант на производство контента. Это всегда сопровождается обязательствами и отчетностью, не всегда адекватными сроками. Но это то, что помогает бодро стартануть. «Этномузыка» — проект дорогой: нужно где-то жить, везти оборудование. Нам важно записывать музыку там, где она создается, и сопровождать запись классным бэкстейджем, лайвами, круто записывать акустику, дать прозвучать уникальным инструментам. У подкаста сложный монтаж: иногда собираем выпуск как лоскутное одеяло. Ворох работ.
Но есть проекты попроще. Если вы сядете с другом писать разговор на динамический микрофон, выключив предварительно телевизор и холодильник, возьмете бесплатный джингл и сами все смонтируете, то проект ничего не будет стоить, кроме вашего времени и вложений в микрофон. Для запуска более серьезного проекта нужны сотни тысяч.
Панк-этнография
Мне нравится панк-этнография. В моем понимании это процесс изучения и исследования корней, необязательно своих. В моем случае это попытка понять страну, в которой я живу. Мне очень понравилось фраза Радифа Кашапова из татарского лейбла Yummy Music. Он сказал: мне нужно было полюбить город, а с городом как с человеком: чтобы полюбить, надо его узнать. Как Радиф узнавал что-то про город, так и я пытаюсь узнать про языки, народности. А так как сфера моих интересов — музыка, мне хочется совместить одно с другим. Поэтому я путешествую, общаюсь с разными людьми, слушаю много локальной музыки и попадаю в эту кухню — не только музыкантскую, но и региональную. Смотрю, как живут люди, и как-то это отражаю. Это я спрашиваю про этномузыку — а отвечают все про себя. Я делаю альбом аудиопортретов регионов. А «панк» означает, что я не делаю это правильно с точки зрения научного или исследовательского подхода. Я делаю методом тыка. И как я делаю этот проект, так же и руковожу студией. С какой-то точки зрения изобретаю велосипед, и он как-то едет. Панк — это подход. Как говорили мои герои, — интерес и желание делать.
В народных песнях рецептов от выгорания я, понятно, не встретила. Но меня вдохновила история про проводы льда, которую зафиксировал старинный удмуртский крезь. Это народная песня, которую исполняет «Птица Тылобурдо». Раньше всем селением выходили к реке, провожали лед и зиму, проговаривали и пропевали эмоции. Получалась такая терапевтическая практика выражения напряжения, копившегося всю зиму. В песне все заканчивалось истерикой и всеобщим плачем: людям было важно оставить всю тяжесть зимы в песне и пойти дальше.
У меня та же история с «Этномузыкой»: это самый сложный подкаст с точки зрения работы со звуком, который я когда-либо делала. Я учусь пропевать и протанцовывать каждый выпуск с музыкой своих героев и отпускать его. Я перфекционист и всегда находится что-то, что пошло не так. Но выпуск должен выйти вовремя. И потом он живет дальше с музыкой героев.
