Мира Тай: «Мы могли бы быть целым институтом и одновременно бандой ниндзя». Дарья Юрийчук о Волшебном Институте Феминистских Исследований

Иллюстрация: Катя Коновалова

Одна из наших эксперток, исследовательница Дарья Юрийчук, запустила новый проект — Волшебный Институт Феминистских Исследований. Социолог Мира Тай поговорил с Дарьей о ее проекте, отношениях с академией и художественным сообществом, и о том, почему феминистские исследования можно назвать магией.

Мира Тай: Мне кажется, ты одна из тех людей, про которых в публикациях всегда пишут целую строчку разных профессиональных идентичностей: исследовательница, художница, искусствовед. Что сейчас ближе?

Дарья Юрийчук: В последнее время так получается, что я возвращаюсь к академической карьере. Я преподаю в университете как приглашенный преподаватель — веду семинары, пишу популярные статьи. Я училась на историка искусства, но не то чтобы нашла себя в этом. Зато потом была магистратура Вышки по программе «Визуальные исследования», и стало ясно, что это мое. В то время я уже занималась современным танцем как практик, так что моя магистерская работа была по танцу, про неклассическую эпистемологию, про то, как тело тоже может быть медиа для познания.

Я довольно давно считаю себя феминисткой. Помню, мы с подругой как-то смотрели фильм «Женщины, искусство, революция» про американских художниц, феминисток. Вот тогда я уже как-то заинтересовалась. Потом узнала про феминистских художниц в Москве — Микаэлу (Мику Плутицкую), Марину Винник, ходила на разные мероприятия. В 2015 году они с Ильмирой Болотян делали выставку «И — искусство. Ф — феминизм», тогда я начала думать о том, что мне тоже интересна активистская деятельность.

М.Т.: Год назад на syg.ma вышел твой текст про усталость от неоплачиваемого труда. И там есть такая фраза: «Моя обыкновенная стратегия — быть теоретически подкованной… хорошо владеть аргументацией, потому что я молодая женщина, и требуется быть идеальной, чтобы выступать наравне с мужчинами моей квалификации». Получается, академический феминизм проникает в художественную или активистскую деятельность из необходимости легитимизировать свою позицию?

Д.Ю.: Это хороший вопрос, и это довольно важно по отношению к идее сайта. Как участница художественного поля, я не могу просто болтать, как Анатолий Осмоловский (российский художник, куратор — прим. Миры). Чтобы мой голос имел столько же веса, мне нужно хорошо продумывать аргументы, опираться на что-то.

Мы могли бы сами сделать классный журнал и определять повестку, не борясь за власть, не пытаясь пробиться через инфраструктуры, которые уже сложились 

Так ко мне и пришла идея этого проекта. Я подумала, что мои подруги такие умные и замечательные, что нам пора заканчивать с попытками добиться веса в художественном сообществе за счет публикаций, например, в «Логосе» или «Художественном Журнале». Мы могли бы сами сделать классный журнал и определять повестку, не борясь за власть, не пытаясь пробиться через инфраструктуры, которые уже сложились и где для нас не так много места. Мы могли бы быть целым институтом с разными отделами про разные области знания и одновременно бандой ниндзя… Чтобы всех победить (смеются). Я думала об этом, а потом появился проект Bridging feminisms и Вика Кравцова, его координаторка, помогла мне найти бюджет. Пришлось немного умерить энтузиазм, когда стало понятно, что на эти деньги можно сделать, но в целом интенция была такая.

М.Т.: Если кратко, в чем идея проекта, про что сайт?

Д.Ю.: Идея в том, чтобы сделать видимым и интерактивным феминистское знание на и о постсоветском пространстве. Основная часть — это библиотека ссылок на русскоязычные научные статьи и публицистику активистского толка, в которой можно ориентироваться с помощью системы тегов и инфографики. Раз в месяц или две недели я планирую публиковать полные тексты статей с подборками ссылок по той же теме, чтобы поддерживать интерес к материалам сайта. В идеале, структура должна показать лакуны и потенциальные темы для дальнейших исследований, найти генеалогии и новые связи внутри постсоветстких феминистских текстов.

М.Т.: А как были реализованы задачи, связанные с разработкой, с дизайном? Ты занимаешься всем одна?

Д.Ю.: Нет, я занимаюсь исследовательской и организационной частью. Моя задача — собрать и каталогизировать материал: я ищу статьи, переписываюсь с авторками и авторами, продумываю навигацию. Визуализацию этих данных и верстку делает Анна Энгельхардт (цифровая художница и деколониальная исследовательница — прим. Миры). У Анны есть опыт создания сайтов, а еще релевантный исследовательский опыт: она работает с темой инфраструктур, так что техническую и визуальную часть я ей полностью доверила. А моя подруга, дизайнерка Катя Пысларь, сделала логотип. Я обратилась к ней с этим, потому что мне ужасно нравится, как она анализирует визуальную информацию, например, к чему отсылает начертание шрифта, к какой эстетике, к какому контексту? Для нашего спектакля «Кариес капитализма» она делала визуальное исследование капиталистических рекламных стилей и протестных стилей, и мы смотрели, чем они похожи и чем отличаются.

Я привлекла Анну и Катю еще и потому, что они делают очень красивые вещи. Раньше я с большим подозрением относилась к эстетической стороне вопроса, потому что есть определенная традиция левой критики спектакулярности, зрелищности… Но сейчас мне кажется, что нет плохого в распространении идей с помощью привлекательности. Дизайн должен соблазнять. Хотя есть опасения, что такая форма окажется для кого-то, наоборот, чуждой. У меня самой пока много вопросов, но как-то так, учимся по ходу дела.

М.Т.: Очень красивое название получилось — «Волшебный институт феминистских исследований».

Д.Ю.: Да! Я придумала название в последний момент, когда шла к Кате делать леттеринг. Для меня сайт — это такая волшебная книжная полка, на которую я кладу то, что мне кажется феминистским, то, что может расцениваться как феминистские исследования.

М.Т.: Тема гендера не везде воспринимается всерьез, и из-за этого гендерным исследователь_ницам будто нужно легитимизировать себя, вписываясь в формальные критерии и стараясь выглядеть как можно более официально. А тут получается наоборот, что название немного несерьезное… Это осознанное такое решение?

Д.Ю.: Не до конца осознанное, это скорее как когда я работаю над танцевальными спектаклями — бывает, приходят совершенно иррациональные решения. Но я чувствую, что они правильные. Вот и с названием ситуация похожая. Хотя есть и концептуальное объяснение: «волшебный» — потому что он создан с целью политической магии! В последние полгода я работала над темой преследований колдуний в Чечне и активно интересовалась вопросами магии. Меня очень вдохновили тексты Сильвии Федеричи (итальяно-американская исследовательница, теоретикиня феминистского марксизма — прим. Миры) про ведьм, поэтому мне кажется, что тут слово «волшебный» довольно серьезное. В этом есть, конечно, какой-то задор и троллинг, но с другой стороны — магия и волшебство могут быть очень серьезной вещью.

М.Т.: Получается, феминистские исследования как некая сила и тайное знание?

Д.Ю.: Для меня они связаны с политическим воображением и активным действием. Воображением, которое направлено на конструирование будущего.

М.Т.: Что именно ты вообще подразумеваешь под феминистскими исследованиями и где их границы?

Д.Ю.: Это хороший вопрос. Я долго думала, как лучше обозначить: «феминистские исследования» или «гендерные исследования»? Есть какое-то напряжение между этими терминами. Я сейчас читаю текст Елены Гаповой, который как раз отвечает на похожий вопрос. Почему именно гендерные исследования? Что значит слово «гендерный» для центра гендерных исследований Европейского гуманитарного университета? Выбор этот был (вынужденно) западноориентированным в силу характера финансирования и колониальной культурной политики Запада. Мне кажется, из-за этого на постсоветском пространстве он перестал быть критическим. «Феминистский» дает более инклюзивную рамку и политическое звучание, больше пространства для маневра: не исключительно академический взгляд, но и активистский. Не только тексты, но и художественные высказывания.

Феминизм — это нечто, восставшее против взгляда, который колонизирует и рисует карту, разделяет мужское и женское, природное и культурное, тело и разум

М.Т.: А если я пойду еще дальше и спрошу, что такое феминизм… То есть, я понимаю, что это сложный вопрос, за которым тоже большой политический дебат, но как ты для себя определяешь все же?

Д.Ю.: Ну, феминизмов много разных. Для меня сейчас важнее всего темы репродуктивного труда, бедности, неустойчивости в широком смысле. Борьба с угнетением разного рода, все, что связано с колониальностью, телесностью, с критикой мужского и западного взгляда — тоже сюда попадает. Поскольку я училась на визуальных исследованиях, мне кажется очень продуктивной категория взгляда, и, наверное, она также во многом определяет мое отношение к феминизму. Феминизм — это нечто, восставшее против взгляда, который колонизирует и рисует карту, разделяет мужское и женское, природное и культурное, тело и разум.

М.Т.: Как ты представляешь, кто эти люди, которым будет интересен твой сайт?

Д.Ю.: Во-первых, это студентки и студенты, которые хотят разобраться в этом поле знания. Я думаю, это может значительно упростить им задачу. Мне самой, человеку без специального образования по гендерным исследованиям, было не совсем очевидно, как искать информацию, где проходят тематические школы, какие есть журналы. Еще сайт может быть интересен опытным исследовательницам, может быть, они найдут что-то, что от них скрывалось. По крайней мере, те исследовательницы, с которыми я списывалась, были очень рады и сказали, что для них это нужная вещь. Еще активист_ки, блогер_ки и журналист_ки, которые пишут о феминизме и гендере, тоже могут найти на сайте что-то полезное. Мне хочется, чтобы они знали, что необязательно ссылаться только на западные источники, у нас тоже очень много знаний накоплено, просто оно прячется (смеется).

М.Т.: А насколько исследования нужны активизму и наоборот, активизм — исследованиям? К примеру, многим активисткам может быть совсем чужд академический язык, да и вообще сама идея исследований…

Д.Ю.: Да, я думала об этом, и поэтому хочется сделать сайт более доступным, но, с другой стороны, для решения этой проблемы нужна какая-то другая работа. Я ориентируюсь на тех, кому эта информация нужна и важна. Где-то я записала себе мысль… Вот: «Попытка трансформировать знания в действия». Академические статьи существуют в логике наукометрии: нужно опубликоваться в правильном журнале, получить рейтинг, индекс цитирования. Я же, получается, их из этого мира вырываю, переношу в другой контекст. И я надеюсь, что это их спасет, даст другим людям с ними ознакомиться. Если активистки будут пользоваться ими, то, может быть, эти статьи начнут действовать. Понятно, что само по себе это знание не станет более доступным в плане языка, но помещение в другой контекст, мне кажется, может сработать. И еще — есть очень важные активистские тексты, их важно представить наравне с академическими исследованиями.

М.Т.: Правильно я понимаю, что сейчас на сайте есть первая подборка материалов, и она посвящена теме труда? Как ты нашла все эти тексты?

Д.Ю.: Да, это первый раздел сайта. Мне представляется, что раз это институт, то вот кафедра труда — такой большой мегатег, внутри которого маленькие теги, которые я сейчас собираю. То есть здесь представлено все, что подпадает под определение «труд через феминистскую оптику». Мне, как исследовательнице и активистке, больше всего интересны темы заботы и репродуктивного труда, но, наверное, сфера предпринимательства и какие-то гендерные аспекты занятости тоже здесь будут.

Я начала с текстов, которые мне знакомы и путешествовала по их библиографиям. Искала статьи оттуда и снова «переходила по ссылкам». Писала самим исследовательницам, чтобы они мне кого-то порекомендовали. Более доступными (представленными в открытом доступе) оказались тексты вокруг центров гендерных исследований. Есть такая проблема, что получился большой перекос в сторону Европейского Университета. Я ездила к ним на гендерную школу в прошлом году, знакомилась с людьми там, поэтому возник перекос, нужно думать, что с этим делать. Еще я собираю то, что связано с искусством: проекты на тему труда и заботы, статьи.

М.Т.: Будет ли возможность у читатель_ниц присылать свои тексты? И планируешь ли ты осуществлять какой-то отбор, решать, что подходит, а что нет?

Д.Ю.: Да, можно и нужно будет присылать свои материалы. Вероятно, придется заниматься минимальным отбором и придумать какие-то критерии… Мне стоит сразу обозначить позицию, что это я делаю сайт, но при этом он не авторский. Это скользкая дорожка, потому что я осуществляю отбор, но будто делаю вид, что нет… Можно и облажаться. Но я все время думаю про доклад Кирилла Роженцова, про идею «слабой редакции» портала syg.ma. Там он рассказывает, что они не отбирают тексты на сайт, стараются минимально вмешиваться. Он ссылается на Ивана Исаева, на его идею «слабого места», которое существует столько, сколько может существовать при энтузиазме всех участников. Но в этом «слабом месте» есть добровольное участие, а у меня не добровольное участие, потому что я начинаю с привлечения собственной выборки. Тем не менее, я попытаюсь сделать его максимально открытым. Сложно предугадать, как оно будет работать, поэтому пусть эти границы появятся во взаимодействии с теми, кто пришлет тексты.

М.Т.: Если вернуться к вопросу труда и ресурсов, то как ты видишь будущее сайта? Как планируешь его поддерживать?

Д.Ю.: С одной стороны, облегчает задачу то, что я делаю все сама. Команды имеют свойство распадаться, и ресурсов для поддержания коллаборативных проектов нужно больше. С другой стороны, мне бывает одиноко, потому что я одна принимаю решения. Иногда я чувствую себя дезориентированной из-за того, что так много деталей… В частности, не только вопрос про «феминистское» и «гендерное», но и вот эта рамка постсоветских исследований… Я пока сосредоточилась на русском языке в силу собственной локализованности, но сам русский язык может быть проблематичным, если мы говорим обо всем постсоветском пространстве. Надеюсь, что сайт будет открытой структурой, которую можно будет менять, дополнять по ходу.

Может быть, проект просуществует два года — столько у нас оплачен хостинг. Сейчас есть такой задор, связанный с независимостью, поскольку это неинституциональная вещь. В то же время существуют ограничения, связанные с тем, что ресурсы могут закончиться. Но я к этому отношусь спокойно.

В любом случае, пока хватит сил, я буду заботиться об этом сайте. Чувствую в себе энтузиазм и силы. Но чтобы делать другие разделы, мне понадобяться другие источники финансирования. Буду их искать.

Пока сайт Волшебного Института Феминистских Исследований работает в тестовом режиме. Следите за обновлениями проекта в телеграм-канале t.me/WolshebnyInstitut